Великий океан - Страница 138

138

Наконец, Иван Александрович пересилил гнев.

— Значит, и солдат сюда привел? — спросил он, обернувшись к Риего. — Губернатор воевать хочет?

Капитану Риего поручение было весьма неприятно. Еще после первого своего посещения Росса он почувствовал симпатию к Кускову и к его смелым, трудолюбивым людям. В сущность требований вице-короля он не входил, хотя так же, как и дон Ариллага, считал их странными, зная, что границы Калифорнии кончались президией Сан-Франциско. Но старый губернатор ограничивался простой перепиской, а сейчас Аргуэлло заставил даже взять солдат, чтобы русские убедились в серьезности его намерений. Риего ничего изменить не мог и старался держаться нарочито сухо и официально, чтобы скорее закончить тяжелую миссию.

— Нет, синьор, — ответил он коротко, поняв последнюю фразу.

Вошла Фрося, внесла ром.

— Батюшки нету и Ипатыча тоже. Подались в лес… — Фрося с серьезным видом поклонилась Риего, как старому знакомому, и поставила перед ним флягу и две кружки. — Буэнас диас, синьор!

Босая, в сбившемся набок головном платке и в новом сарафане, она добродушно разглядывала капитана.

Риего вдруг почувствовал, что миссия его не только тяжела, но и отвратительна. Приехать в чужой дом, к людям, у которых даже слуга пытается приветствовать гостя на его родном языке, и требовать неизвестно по какому праву покинуть этот дом!.. Он молча взял шляпу, налил кружки, одну из них протянул Кускову.

— Я солдат, синьор Кусков… — сказал он, стараясь применить свой небогатый запас русских слов, чтобы быть лучше понятым. — Я не делать orden… приказ. У меня сожаление… Sentimiento… Я был друг!

Он залпом выпил ром, поднял плащ и шляпу.

— Adios, синьор Кусков!

Затем, почтительно поклонившись, вышел из горницы. Минут десять спустя отряд покинул форт и скоро затерялся в прерии.

Иван Александрович оценил деликатность Риего. Капитан не дал даже отдохнуть в Россе солдатам, чтобы придать посещению характер мимолетного заезда. Кроме того, он оказал еще одну услугу. Уже запахивая на крыльце плащ, Риего сообщил, что губернатор сейчас в президии Сан-Франциско и что он приехал туда в сопровождении синьора Джозии — янки. Последнее он подчеркнул, словно давал понять, что стоит подумать над его словами…

А дня через два прибыл из Ново-Архангельска бот, который привез письмо Баранова. Одномачтовое суденышко потерпело крушение у мыса Мендосино, и маленький экипаж провозился с починкой около полутора месяцев. Правитель предупреждал Кускова о происках Колумбийской компании и упоминал имя того же Джозии.

Концы сходились. Письма Луки, Баранова, предупреждение Риего, напористость Мексики — все говорило о том, что над Россом собираются тучи. Иван Александрович решил лично встретиться с новым губернатором. Взяв с собой монаха и шестерых гребцов-алеутов, он на большой байдаре отбыл в залив Святого Франциска.

Глава пятая

Аргуэлло был в саду, когда доложили о приезде русских. Сняв куртку и шляпу, в одной кожаной безрукавке, он окапывал молодой дуб, посаженный когда-то в день рождения Кончи. Двадцать три года… Вот так же цвели травы, красные ветки мадроны отсвечивали на солнце. Тогда еще не было сада…

За эти два месяца губернаторства в Монтерее он впервые выбрался на старое пепелище. Назначение было неожиданным. Бывший рядовой никогда не мечтал стать губернатором, но, сделавшись им, урезал даже время для церкви, забыл о личных делах и близких. Он даже не подумал о том, чтобы послать за семьей из Монтерея корабль, и донья Игнасия отправила свое имущество на волах. Дети и она сама ехали в дряхлом рыдване, задыхаясь от пыли. Сопровождали их Луис, оставшийся после отца комендантом президии, отряд кавалеристов и почти все население окрестностей. Донья плакала, покидая старое гнездо…

И Аргуэлло скрывал тоску по президии. Но дел было много, больной Ариллага больше года не покидал Монтерея, бездельничали солдаты, деревни и миссии забыли о власти губернатора, индейцы жгли усадьбы, сотни пастухов уходили к инсургентам. Американские скваттеры нарушали границу, строили ранчо на лучших испанских землях, полагаясь на свои ружья и на непонятное попустительство вице-короля. Русские… О русских он не хотел думать…

Дон Аргуэлло воткнул лопату в землю, отряхнул с ботфортов мелкие комья глины, поднял куртку, обшитую вытертыми от времени позументами. Темнолицый, высохший, с белыми усами и белой стриженой головой на тощей, морщинистой шее, он по-прежнему держался по-солдатски прямо, хотя руки уже начинали дрожать.

— Пошли в миссию за падре Фелипе, — приказал он домоуправителю, доложившему о прибытии русских. Старый дворецкий не уехал в Монтерей, остался управлять домом Луиса. — Они прибыли на лошадях?

— Но, экцеленца, — метис с удовольствием величал новым титулом своего господина. — На маленьком судне. Лодке.

Аргуэлло вздохнул. Да, только русские способны отважиться на такие прогулки по океану.

— Почему я не слышал салюта крепости?

— Пороху нет, экцеленца.

Новый губернатор сердито сдвинул брови, такие же белые, как и усы, надел куртку.

— Где дон Луис?

— Синьор коменданте уехал на берег.

Аргуэлло больше ничего не сказал и быстро пошел к дому. Старик метис последовал за ним, сокрушенно опустив голову. Он был огорчен постоянной бедностью своей президии.

Губернатор встретил гостей у ворот крепости. За эти годы президия еще больше обветшала, зато полузанесенные песком пушки были поставлены на лафеты, прибавились на берегу моря два скрытых форта, увеличился гарнизон. А молодой комендант вдобавок еще каждый день муштровал солдат. Они и сейчас были выстроены внутри двора, но уже в качестве почетного караула.

138